[AVA]http://funkyimg.com/i/2fdKa.gif[/AVA]
[NIC]Adonis Creed[/NIC]

Это трудно, когда в тебе течет кровь великого человека, когда ты прекрасно осознаешь, что не имеешь ни малейшего права подвести того, кто дал тебе жизнь. И еще труднее, уж поверьте, носить фамилию и быть не последним, доказать всем, что ты носишь эту фамилию не ради славы, не ради выпендрежа и света софитов, что ты не фальшивка, а настоящий.
Ты - наследие своего отца, продолжение того, что он оставил. И это чертовски трудно, проще выйти на ринг и биться, но что-то кому-то доказывать, особенно, если это толпа, невыносимо как физически, так и духовно.
Как только многие слышат фамилию "Крид", сразу всплывает огромное море вопросов, от тебя ждут нереального, ведь у такого отца не может быть бездарного сына, если ты все же полез в спорт. Проще быть в тени с фамилией Джонсон, это исключит любые вопросы, ведь так его никто не знает, а чтобы доказать всем, что твой отец тот самый Аполло Крид, надо постараться и уже быть чемпионом. Адонис бастард, он никогда не знал своего отца, но это не умаляет ничуть того, что он очень на него похож.
Адонис хочет иметь не просто фамилию, а свое наследие, которое оставит после себя.
Донни верит, что сумеет доказать всем, кто он на самом деле. Он стремится к одной цели - стать лучшим чемпионом, быть истинным Кридом, но для этого ему придется посвятить всю свою жизнь тренировкам, боксу, и он готов даже к лишениям.
Парень обожал драться с малых лет, сколько он себя помнит, он только и делал, что дрался и дрался со всеми подряд. Всегда сам, везде один, Адонис всегда везде сам, никто его не учил. Тяжело быть одиноким, а еще тяжелее сохранить тайну от мамы.
Тетя Мэри взяла его мальчиком, когда он снова должен был отправить или в колонию, или в детский дом. Если бы не она, то ему бы не светила ни блестящая карьера, ни учеба, только детские дома и улица, ведь драться бы Адонис не прекратит. Да, его мучает совесть после того, как отказался ото всего, что ему дали, но он все это время чувствовал, что живет не своей жизнью. Вся его истинная жизнь - это бокс, это ринг и драки, где мир суров и никого не щадит, но только этот мир так желанен Криду.

Теперь он действительно один, вдали от дома, там, где никто не знает его, да и он не особо кого-то успел узнать за пару часов пребывания в городе. В Лос-Анджелесе его точно никто не станет тренировать, в этом Донни уже убедился, поэтому и решил отправиться в Филадельфию, туда, где живет другая легенда, знавшая лично отца Джонсона. Но вот только найти легенду не проблема, проблема в том, что... нужно как-то уговорить самого Рокки Бальбоа вернуться в спорт и начать тренировать как-то "левого" парня. Может, тут его истинная фамилия и сыграет на добрую руку, а может ему придется снова быть одному.
Адонис успел разложить вещи в своей новой квартире и спуститься вниз. На улице сегодня очень холодно, по крайней мере, в Лос-Анджелесе у тебя не мерзнут руки и не приходится надевать толстовку под куртку, чтобы не замерзнуть на улицах Филадельфии, но Адонис не прихотлив, вытерпит и холод, и дожди, и снега, другого выхода у него нет, ведь он поставил крест на прошлом, возвращаться некуда.
Когда он дошел до небольшого ресторанчика, было уже совсем темно, считанные минуты до закрытия, но ему этого хватит. Милая девушка объяснила, что мистер Бальбоа сейчас занят, нужно лишь подождать. конечно, Адонису не терпится побыстрее встретиться с живой легендой, заявить о себе и попросить его о тренировках, но раз надо, то придется ждать, ничего не поделаешь.
Адонис засунул руки в карманы и прошел вперед. его шаги отчетливо раздавались в тишине пустого и полутемного зала. 
Адонис остановился у стены, завешенной фотографиями. Вот она - история. Все, что сейчас парень видит перед собой было еще до его рождения, это легенды, высшее и святое. Пока Донни даже не может такое сниться.
Его взгляд потихоньку охватывает черно-белые снимки, пока он не доходит до фотографии своего отца. Он знает этот бой, поединок между Кридом и Рокки. Адонис пересмотрел все бои, выучил за столько лет наизусть, а теперь он стоит тут и рассматривает фотографии, ожидая того, кто может рассказать ему намного больше, чем то показывали прелюдно. А парню хочется знать все.
На лестнице послышались шаги, и Адонис уже знает, кому они принадлежат, но он продолжает стоять, не без волнения, конечно, но он уже тут, обратного хода нет.