Эрик старался держаться от всего более отстранено, по крайней мере, делал вид, что так оно и есть. На самом же деле, ему приходилось контролировать все и всех. И не потому что не доверял, а потому что все равно что-то может пойти не так. Да и… Не все мутанты были изначально за него, не все они изначально разделяли его идеологию и убеждения. Но Леншерр умело справлялся с этим, вновь и вновь убеждая членов Братства в правильности действий.
В его взгляде редко можно было разглядеть что-то теплое, хотя он и говорил иногда, что Братство — семья. Говорил он искренне, с легкой улыбкой, что довольно редко трогала его губы вообще всегда. Ему приходилось иногда серьезно разговаривать с мутантами, которые начинали сомневаться. Он сразу видел, что что-то в их поведении меняется, даже если те пытались это скрыть. Друзей, может быть, и смогут убедить, но не Магнето. Он слишком хорошо знал всех и наблюдал за каждым со стороны. Так случилось, что в последнее время Эрик замечает в поведении Анны что-то странное, видит, что что-то изменилось, но поначалу никак не может понять, что же именно не так. Потом, конечно, до него дошло. Он видит в ней частое сомнение и, может быть, даже нежелание идти на операции, но некоторое время старается игнорировать этот факт, списывая все на то, что ему просто «показалось». Именно поэтому он решается назначить ей встречу и, под предлогом очередного задания, очередной операции, убедить девушку, что уход в Люди Икс не закончится ничем хорошим.
Она знала многое, ее способности были очень даже полезны, поэтому Магнето часто просвещал Роуг в дальнейшие свои планы. Она могла ему помочь, а могла сделать так, что все пойдет прахом. Поэтому, конечно, пришлось продумать и тот план, при котором она лишь останется крайней, не нанеся никакой урон Братству.
Глаза Эрика не выражали ничего, что обычно видно в глазах людей, мутантов, да и вообще разумных существ. Одержимость своим делом, прозрачную пелену холодности, веру только в себя и свои идеалы, седую мудрость, о которой говорили истории и легенды. Обычно ее обладателями были разные старцы, помогающие главным героям или — наоборот — искуснейшие злодеи, готовые в любой момент поработить весь мир, избавив его от тех, кто нарушал покой и вызывал ничего, кроме отвращения и презрения. Сам Леншерр приравнивал себя ко второму типу, правда, не в открытую, а мысленно, оставаясь в полнейшем одиночестве, когда мог порассуждать на извечную тему «зачем?» и «почему?».
Иногда он задавался последним вопрос слишком часто, явно недоумевая, почему те, кто так легко пошел на контакт, постепенно начинают отдаляться или вовсе — принимают попытки уйти. Что не так? Что не устраивает? Приходилось брать на себя роль эдакого психолога, объясняя, где настоящий дом и настоящая семья. Ведь и не нужно быть в восторге от его убеждений! Нужно понимать, что так действительно будет лучше всем мутантам. Пускай не сразу, пускай надо будет за это усиленно бороться, но кто сказал, что все будет легко? Никто такого не говорил никогда. А еще тяжелее — следовать всем правилам игры, но ведь можно и сжульничать, только незаметно.
Can you feel me?
Can you see me?
Can you hear me?
Он стоит перед входной дверью, в последний раз все обдумывая. Взгляд пустых стальных глаз устремляется к настенным часам. Время еще есть, только все равно надо прийти на место пораньше. Почему он назначил встречу именно около поместья Ксавье? Их могут увидеть, услышать. Это не самый безопасный вариант, но Магнето хотел показать Мари, что ждет ее, если она таки решится уйти в команду Людей Икс. Сама бы она ни за что и никогда не рассказала ему о том, что ее беспокоит, да и никогда девушка не просила помощи у кого бы то ни было.
Минута, три, пять. Он все по-прежнему стоит, пытаясь перебороть себя. Пытается дернуть ручку двери вниз. Это было легче легкого, учитывая, что она металлическая. Что-то в груди Леншерра скреблось и заставляло его сомневаться. Он не верил в возможное предательство, не хотел верить. Магнето только протягивает руку, выставляя ладонь вперед, дверь с тихим скрипом поддается его напору.
Назад пути нет.
Через некоторое количество времени — мужчина не мог точно предположить, сколько времени заняла у него дорога — он уже стоял в назначенном месте. Смотрел на поместье, изучал каждое окно, вспоминал и слова Чарльза. «В тебе гораздо больше, чем ты думаешь. Не только боль и гнев… Но и доброта, я чувствую. Когда ты сможешь добраться до этого — с твоей силой никому не справиться. Даже мне». Действительно это так? Вполне. Эрик был уверен в своих силах, всегда уверен был и в победе, только что-то не давало ему покоя, когда приходилось говорить на темы ухода и предательства. Сам же когда-то предал… Нет! Никогда такого не было. Понял лишь, что Люди Икс не для него, это не то, чего он хочет, вот и ушел. Не предал, а стал бороться за свои права. И не только за свои. Леншерр оттягивает ворот водолазки, давая протиснуться внутрь свежему прохладному воздуху.
— Я заждался, — только и говорит он, замечая Анну. Та явно была готова к операции, даже и не хотелось говорить, что ее, увы, сегодня не будет.
