Поглощению пищи ничто и никто не мешал, и дева чувствовала себя прекрасно как никогда. Казалось, подобных прекрасных дней в ее последние месяцы набиралось не так уж много, пересчитать по пальцам руки и забыть. Делая глоточек капучино, запивая яблочный пирог, или яюлочным пирогом заедая капучино, она жмурилась, как донельзя счастливый манул, и со стороны нельзя даже представить, что перед вами – богиня. Обычная рыжеволосая девчонка лет 20-25, очень увлеченная трапезой, словно не ела дня три. Поэтому дева недоуменно воззрилась на подошедшего, отреагировав прежде на его голос: немного насмешливый, но приятный, располагающий. Открыв бирюзовые свои глаза, цвет, который никогда не встретишь у смертных, ибо слишком чистый, слишком яркий, она уставилась на мужчину, забыв жевать. Так и сидела – в руке пирог и полные битком щеки. Длинные ресницы несколько раз качнулись, прежде чем она утвердительно кивнула на его запрос. Вокруг были свободные столики, но разве стоит удивляться, что симпатичный парень не захотел трапезничать в одиночестве, а избрал компанию? Сигюн прекрасно знала, что на смертных производит впечатление не хуже матери. Ее красота казалась нереальной, мифической, и многие завороженно взирали на ожившую сказочную принцессу, чувствуя себя восторженными детьми. А то, что принцесса в шортах, так это мелочи.
Но, только закончив жевать и протянув руку к чашке с кофе, дева успела краем глаза заметить заходящую делегация во главе с молодой женщиной и даже ощутить ауру ярости, первобытной и чистой, но ее безотказные рефлексы в этот раз почему то подвели. Внезапно тяжелой и неподъемной сделалась рука в попытке призвать магию Ванахейма, а, спустя секунду, богиня уже отлетела в стену, впечатавшись спиной. Тонкая ткань одеяния, зацепившись за гвоздь, затрещала, а ван рухнула на пол, лицом вниз. Каковы бы не были причины отказа магии, Сигюн привыкла не паниковать – такое часто случалась при путешествии с помощью порталов. Медленно подставив руки опорой, прямо на стекла, она аккуратно подтянула разбитые колени к груди, опираясь и на них, за счет чего аккуратно, неторопливо, но смогла приподняться. Мышцы ныли и дрожали от малейшей нагрузки.
- Вызовите же полицию, - простонала Сигюн, схватившись за бок, и откинувшись обратно к стене. Видимо, напоролась на осколок стекла при падении, поскольку он торчал меж ребер, а вокруг сочилась темная кровь. Поначалу, от выброса адреналина, она не приметила, но теперь ее ощутимо потряхивало всем телом. Вот только почему-то никто из персонала и посетителей не поспешил на подмогу, да и копов, видимо, вызывать не спешил. Что-то было не так, и пришлось отчаянно пожалеть, что в этот треклятый раз отказалась взять в сопровождение Фьюриса. Яростный дракон быстро бы поставил всех на место, но его нет, и что происходит, дева понимала смутно.
- Детей? – хрипло произнесла девушка, чувствуя холод, ползущий от ног, безуспешно зажимая рану, полулежа так, чтобы осколок в ране не шевелился. Нет, она решительно не понимала, что тут творится. То, что нападавшая не смертная, ясно без пояснений, но о каких детях она говорит? В чем обвиняет Сигюн? Та ничего за время своего пребывания в Мидгарде не сделала, как не сделала бы никогда. Она слишком любила этот мир и его обитателей, чтобы причинить им боль, тем более, детям. – Я не понимаю, о чем… кх..- полные губы внезапно окрасились кровью, - кхэ… о чем вы говорите… - яркий бирюзовый взор казался медленно гаснущим, но она водила им по залу, хотя сомневалась уже, что кто-то вступится. К сожалению, минули те времена, когда храбрость перекрывала рассудок, человеческий род обмельчал. Наверно, никому нет дела до одной рыжей девушки, истекающей кровью. Конечно, на самом деле убить ван очень трудно, но обычно при ней и ее магия, а тут - лишь жалкие отголоски, за которые и не уцепишься. На подсевшего к ней чуть раньше мужчину она посмотрела последним, да и то с легкой, грустной укоризной. Нападавшая к нему обращалась, стало быть он знаком ей.
