Кастиэль с неподдельным интересом рассматривал то, что осталось от некогда величайшего хранилища артефактов, и, преодолевая некий трепет, толкнул удивительно податливую дверь. Знал с точностью наверняка — за ней полно ловушек, загадок, иллюзий, помноженные на фантазию хозяина и деленные на милосердие. Знал, хотя скорее просто верил рассказам Габриэля, что подобное лучше прятать на видном месте. Не понимал, зачем и к чему тогда вообще необходимо определение «прятать», но сомнений не подавал — спорить было не с руки. Зато уговорам поддался, причем на удивление быстро для того, кто до недавнего времени не ведал даже собственного имени. Сначала слова брата обжигали издевкой и наглостью, но затем сформировались в нечто теплое и знакомое, того, чего меньше всего ожидал — правду. И правда эта отозвалась внутри доверием, а доверие ответственностью: частичные образы пережитого расплывались в разуме, но чувствовались на живую, смазанной болью и гнетущей виной кололи по всему нутру, что в определенный момент ему начало казаться — тело может не выдержать. Кастиэль понимал, что не мог, а главное, не хотел ступать назад, содеянное необходимо исправить.
Прошло несколько месяцев — достаточно, чтобы скрыться от тех, кто узнал его вновь, достаточно, чтобы скрыться от тех, кто еще мог его знать. И более чем достаточно, чтобы начать действовать. От внутренней обстановки веяло холодом и враждебностью. Кастиэлю, впрочем, не было страшно и хоть сколько-то странно — на удивление, ангел прекрасно разделял себя вместе со своим внутренним замешательством, оно будто существовало отдельно от него, не мешало и не зудело над ухом. Возможное же присутствие здесь постороннего немного смущала. Ангел хоть и метался от уверенности в том, что подобное может оказаться иллюзией до попыток самовольного убеждения, что это являлось лишь слепой неуверенностью, но в своих домыслах вскоре быстро разуверился. Нарушенные печати, вскрытые ловушки, нечеткие звуки шагов и сбитое дыхание. Он не обладал идеальным слухом, совсем не тянул до телепата, но реальность от вымысла отличить был в состоянии. Противоречиво для складывающейся ситуации его поступь оказалась легка и выверена, мысли спокойны, а страх степенно залег на дно.
Буквально мгновение позже в одном из коридоров он столкнулся с маленькой тенью, нечетким пятном блуждающей по перекосившимся деревянным полам и бурчащим что-то себе под нос. Ангел не мог разглядеть это существо, не мог характеризовать степень его дружелюбия, но подходил медленно, каждый шаг растягивая почти на минуты. Неизвестное, заметив приближение, начало метаться, будто ломанное изнутри — прыгало от стенки к стенке, верещало и выедало последние капли внимания ангела, затем, словно пресытившись, усмехнулось, быстрым рывком устремилось вглубь коридора. Кастиэлю огромным трудом удалось нагнать блеклые очертания. Существо, резко остановившись, обернулось и в одну секунду слилось воедино — ангел разглядел бледную, практически прозрачную, кожу, потрепанный костюм, леденец в руке и лицо, сплетающееся тьмой в раскуроченную гримасу. Пропустив удар сердца, понял практически сразу, хоть столь простое осознание и давалось усилиями, борясь с навязчивой, но избирательной памятью — перед ним стоял демон, сковавший тело ребенка. Существо это отгоняло от себя едким ощущением смерти и боли, встрепенулось от навязчивого взгляда голубых глаз и, теперь вполне реалистично, побежало дальше. Кастиэль, вопреки здравой логике, погнался за ним. Топот маленьких ног разлетался по всем видимым этажам, занимал все пространство, маячил прямо перед ним и тут же отскакивал звонким эхом от стен. Демон путал его своими едкими смешками, сбивая с пути. Наконец-таки, наигравшись (по крайней мере, ангелу оставалось полагать лишь так), завел в помещение, откуда на несколько секунд испарился.
Кастиэль тщетно пытался не издавать ни единого звука. Пространство за его спиной налилось ярким светом, а дверь захлопнулась. Он вновь увидел перед собой силуэт, окруженный тьмой, но теперь будто выжженной изнутри. То хоть и было по сущности своей творением схожим, от мальчишки отличалось разительно. Второй, впрочем, появился около более выпуклого по сравнению с остальной стеной блока, скривил очертания губ в ехидное гримасе и исчез; в это же время по Кастиэлю проехалась целая волна неприятных ощущений, начиная от постыдной неспособности отличить иллюзию, заканчивая недовольством встретить здесь еще кого-то. Что ж.
Времени на размышления оказалось до неприличия мало, но проверять демона на лояльность ангел все равно не спешил. Рука машинально вытянулась и с силой ударила по блоку, что активировало одну из ловушек — булава с металлическим свистом и клацаньем звеньев цепи резанула воздух, однако демон успел увернуться. Кастиэль с тоской и безразличием разглядывал развороченную ударом стену, догадки об иллюзорности этого случайного встречного пали навзничь. У иллюзий не бывает очевидного инстинкта самосохранения.
— Мерзость, — ангел выпалил само собой, стоило ему столкнуться взглядом с демоном. Непривычность била по разуму неприятным осознание. Он ведь знал, что должно и правильно — бороться с тьмой, но тьма перед ним вызывала странные ощущения, которые скреблись где-то на уровне подсознания, мол действия его неправильны и противоречат собственной морали. Кастиэль самым честным образом не знал, как расценивать такие помыслы, лихо скинув все на то самое «первое столкновение с действительностью», которым его будто бы нарочито пытался напугать Габриэль. Ангел попытался придать безобразию в своей голове человеческий вид, с тяжестью вытолкнув спертый воздух из легких.
— Мне нет нужды тебя в чем-то убеждать, — он, вопреки вороху чувств, копошащихся внутри, старался действовать согласно логике: клинок выскользнул из рукава, блеснув рукояткой в крепко сжатой ладони. — Также, как и нет нужды вести разговор, — казалось, шаги, приближающие его к тому, чтобы резким движением расквитаться с мерзким существом, длились бесконечно. Кастиэль не понимал, что происходит, ловя взглядом лишь рваные моменты — клинок исчез из его рук также стремительно, как тело возвратилось на исходную.
— Что происходит?! — Кастиэль явно опешил, раздраженным взглядом блуждая по помещению. Знал, конечно же знал, что подлости ожидать непременно стоило, но не мог представить, что все обернется именно так.. Реалистично? Ему невдомек, почему, смотря на демона, он различал в очертаниях его лица что-то едва знакомое. Но желание стереть эту ядовитую тьму меньше не становилось и, словно выплясывая под такт его мыслям, из стен показались очередные блоки, вырастая один за другим в шахматном порядке.